Мудрость древних времен и новая апокалиптическая мудрость
Штутгарт, 5 августа 1908 г.
Лучше всего можно подойти к нашей теме путем сопоставления двух противоположных начал, лежащих в основе всех вещей, — начал душевно-духовного и физически-материального. Попытаемся же сделать это, разобравшись в одном явлении, загадочном для современного человека, с которым мы встречаемся, исследуя нравы и обычаи древнего Египта. Это так называемый «сон в храме», стоящий в непосредственной связи с тою особенностью во взглядах древних, согласно которой мудрость мистерий и врачебное искусство представляли собою одно неразрывное целое. Современный человек может иметь только слабое представление о господствовавшем тогда убеждении о внутренней связи между мудростью и здоровьем; и задачей антропософского движения будет снова вернуть это утраченное сознание. Чтобы как следует понять смысл и значение «сна в храме», возобновим в своем воображении тот божественный образ, о котором мы говорили в прошлой лекции: образ Изиды-матери с младенцем Горусом на руках. На храмах этой богини стояла надпись «Я та, что всегда была, есть и буду; моего покрывала не может поднять никто из смертных». Египтяне видели в Изиде источник целительной силы, дающей здоровье; от нее жрецы получали свои медицинские познания. Чудесные предания говорили о ней даже и на исходе древности; будучи в духовных областях, пребывая среди бессмертных, Изида особенно пеклась о здоровье людей и покровительствовала науке врачевания. Такие предания звучат для нас чем-то таинственным и непонятным.
Разберемся же сначала в том, что такое был этот «сон в храме», употреблявшийся тогда как целебное средство. К помощи лекарств прибегали вообще очень редко, чаще же всего больного приносили в храм и там погружали его в особого рода сон, похожий на сомнамбулическое состояние; спящий мог иметь не только хаотичные сны, но и созерцать целые ряды связных видений. Ему открывался духовный мир, и он мог видеть эфирные образы. Жрецы обладали искусством управлять этими эфирными сновидениями и направлять их. Они вызывали по своей воле тот или иной образ, который точно по волшебству открывался духовному зрению больного. Ранее, во времена Атлантиды, боги постоянно являли себя человеку. Жрец открывал душе больного этот сияющий образ, и это могло произойти только во время сна, когда сознание внешнего мира угасало. Если бы не было этого временного угасания, то не было бы и возможности доступа к душе человека тем целительным силам, которые приносили ему эти сновидения; жрецы придавали этой «жизни во сне» такое направление, что она могла восстановить нарушенное здоровье больного. Таким образом, «сон в храме» имел очень большое жизненное значение.
Вполне понятно теперь, почему искусство врачевания требовало высшей степени мудрости от человека и открывалось только посвященным. Они одни обладали способностью проникать в недоступный для простого смертного духовный мир и оттуда направлять действие одной духовной сущности на другую. Вот каким образом сложилось представление, соединившее вместе мудрость и здоровье. Указанная выше возможность для человека подниматься до высот духовного мира заключает в себе нечто, укрепляющее здоровье, и было бы очень хорошо, если бы она могла вернуться снова. Тогда стали бы понятны и смысл и задачи Антропософии. Ибо миссия ее состоит в том, чтобы снова открыть человеку тот мир, откуда он пришел на Землю. Хотя в будущем и не возобновится прежний обычай погружения больного в сомнамбулический сон и человек навсегда сохранит свое бодрственное сознание, но он сможет другим путем принимать в себя силы, изгоняющие болезнь, так как, достигнув высшей мудрости, откроет себе доступ в область духа.
Теперь же все, о чем только что говорилось, глубоко скрыто и доступно лишь немногим. Но всякий, кто задумывается над вопросом о происхождении болезней и о средствах их излечения, легко согласится с тем, что они зависят от глубоких внутренних причин. Если мы возьмем какую-нибудь данную болезнь, то сейчас же станет ясно, что разные люди требуют разных средств помощи и разно реагируют на них. Особенно важно различие в духовном облике больного. Так, например, для человека, много и охотно работавшего в области математики, возможны и нужны совсем иные приемы лечения, чем для того, кто математикой никогда не занимался. Такой факт указывает нам на загадочную связь между духовной жизнью человека и состоянием его здоровья. Конечно, нельзя утверждать, что математическое мышление вылечивает само по себе. Но мы должны усвоить себе раз и навсегда, что совсем иные методы лечения применяли к больному, привыкшему воспринимать отвлеченные истины математики, чем к тому, который к этому не привык. Возьмем случай, когда два человека больны одной и той же болезнью. Один ничего не хочет знать о математике, другой весь проникнут ею. Тогда вполне возможно, что первый будет излечен, второй же окажется неспособным к выздоровлению. Можно утверждать, что такой факт постоянно повторяется в жизни, — он вполне реален.
Другой пример: перед нами стоят двое: атеист и человек глубоко верующий. Снова может оказаться, что при одинаковом заболевании мы вылечиваем одного и не сможем оказать никакой помощи другому. Большинство людей нашего времени найдет такие случаи невозможными, абсурдными. А между тем это так, и зависит от большей или меньшей способности больного к отвлеченному мышлению. Действительно, подумайте, как различны должны быть двое людей, из которых один любит и знает математику, другой же относится к ней с непреодолимым отвращением. Весь духовный склад таких людей должен быть различен. «Я хочу иметь дело только с впечатлениями моих внешних чувств. С меня этого вполне достаточно», — говорит последний. А между тем, для духовной природы человека очень полезно, если он живет в представлениях, которые нельзя «увидеть», «осязать». Потому-то хорошо, когда кто-нибудь много живет в религиозных представлениях. Тогда он имеет дело с явлениями неощутимыми, неосязаемыми. Все это подтверждается примерами самой жизни. Остановимся хотя бы на педагогике и возьмем простое представление: 3х3=9. Полезнее всего, если дети усваивают его себе лишенным всякого чувственного содержания, и наоборот, очень вредно, чтобы они слишком долгое время помножали 3 боба на 3 боба. Лучше всего, как первоначальное пособие, прибегать к помощи 10 пальцев ребенка, а потом прямо перейти к отвлеченному понятию: 3 х 3=9. Но как раз педагогика и служит ярким доказательством того, как далеко наша жизнь отошла от истины.
Разве не переполнены наши школы всевозможными пособиями, на которых с помощью различных деревянных и металлических приспособлений и фигур дети глазами воспринимают такие отвлеченные понятия, как деление, умножение. Конечно, это удобно; но тот, кто станет утверждать, что это соответствует здравой педагогике, не имеет никакого представления о настоящем, опирающемся на истинные силы духа, искусстве воспитания. И в случае заболевания, повторяю, гораздо труднее иметь дело с человеком, которого с детства питали чувственными представлениями, чем такого, который привык жить в мире отвлеченных идей. Поэтому-то старинная традиция и несла в себе столько различных математических фигур, формул и символов. Помимо всего остального, это служило средством, которое отрывало человека от чувственного мира и переносило его в духовный мир. Но здесь нужно уменье подойти к предмету. Если я поставлю перед собой треугольник и буду просто его созерцать, — в этом вряд ли будет какая-либо польза. Но если я буду видеть в нем символ триединства человеческого существа, такая мысль будет действовать благотворно на душу. Антропософия должна вести человека к созерцанию духовных реальностей. От того, что имеет место здесь, на Земле, она направляет наше внимание на события, происходившие на древних Сатурне, Солнце и Луне. Правда, вы не можете воспринять всего этого своим физическим зрением, осязать своим чувственным осязанием. Но если, помимо внешних чувств, вы подниметесь до тех событий, которые некогда имели место, то тем самым вы войдете в мир представлений, гармонизирующе и успокаивающе действующих на все ваше существо, как духовное, так и физическое. Поэтому Антропософия сделается великой целительницей, как она однажды уже была в руках египетских жрецов.
Но если такое мировоззрение благотворно действует на душу и тело антропософа, то нас, пожалуй, спросят: значит все антропософы — люди абсолютно здоровые и между ними нет больных? На это мы ответим, что каждый отдельно взятый человек мало отвечает за свое здоровье. Большая часть причин, вызывающих болезни, лежит за пределами данного индивидуального существования. Вы можете иметь в данный момент самые правильные идеи и понятия, которые никогда не допустили бы вас заболеть, если бы все остальные условия были нормальны. Но в природе, есть силы, выходящие за пределы человеческой воли, — например, наследственность, влияние среды, окружения и т.д. Поэтому нас не должно смущать, если мы видим подверженного какой-нибудь тяжелой болезни человека, обладающего самой чистой, прекрасной душой. Настанет время, когда люди освободятся от внутренних причин, вызывающих болезни, когда останутся только внешние причины, но и они все больше будут парализоваться прогрессирующим искусством медицины, в антропософическом смысле слова. Таким образом, при правильном отношении «сон в храме» не представляет собой ничего загадочного, необъяснимого. Что же, собственно, оказывало такое благотворное действие на больного во время его целебного сна? Это были образы тех божественных существ, которых человек Атлантиды знал лицом к лицу, с которыми он встречался, выходя из своего физического тела и получая способность эфирного ясновидения.
Продолжая отступать все глубже в даль веков, мы подходим к той эпохе, когда человек только еще слагался и физически и духовно, когда он начинал вырабатывать свою индивидуальность такою, как она является теперь. Это Лемурийская эпоха. Лемурия — та часть суши, на которой жило тогда человечество, погибла среди страшных вулканических переворотов, в огне и пожарах. В ней-то человеку впервые открылось сознание его личного “Я”, и это было как бы поворотным пунктом его развития. Каким же путем подходит человек к сознанию своего индивидуального “Я”? Нам, с нашим современным мышлением, очень трудно представить себе человека времен Лемурии. Даже по внешнему виду он резко отличался от того, что мы видим теперь. Тело его было гораздо мягче, почти жидким. Кости и мускулы еще не определились. Размножение происходило совершенно иным путем. Человек жил тогда в областях надземных, которые представляли собой довольно плотную массу различных паров. В ней обитали тогдашние люди, подобно бесплотным духам, и в них проникали всякие внешние течения, возникавшие в окружающей среде. Человек имел вид как бы большого облака, постоянно меняющего свою форму, и отличался только немного большей определенностью своих очертаний. В Лемурийскую эпоху впервые появляется разделение на полы, и прежнее бесполое размножение заменяется половым. Но не забудем, что все это происходило многие миллионы лет тому назад.
Вместе с изменением способа размножения произошло первое облечение в плоть нашего индивидуального “Я”. До тех пор человек производил себе подобных, побуждаемый чисто внешними, почти механическими причинами, которые находились не в нем, а в окружающей его среде. В это время, когда человек еще не имел своего “Я”, когда он, обладая смутным ясновидением, как бы покоился в лоне Божества, его размножение было бесполым и бессознательным. Он не мог сказать о себе: «я существую», но замечал, что его действия данным образом влияют на окружающий мир, и этим только путем различал свое существование среди всего остального. Он говорил не «я есмь», но: «окружающее дает мне существование». Он жил в живом лоне живой Земли, и жизненные силы пронизывали его насквозь, вливаясь и изливаясь. Не было нездоровых сил, не было болезней, не было смерти, такой, как мы ее знаем теперь. И болезнь, и смерть пришли в мир только после обособления полов. Если сложившееся у нас представление обо всем сказанном верно, то мы должны сделать такое заключение: в Лемурийскую эпоху человеческое существо оплодотворялось не другим себе подобным существом, но, подобно нашему теперешнему дыханию, оно вбирало в себя оплодотворяющее начало из окружающей среды; в этом окружении находились силы, оплодотворявшие его и способствовавшие созданию нового существа.
Древние египетские жрецы знали это и говорили: «чем глубже взор наш проникает в историю человеческого рода, тем больше мы приближаемся к тем временам, когда люди были свободны от болезней». Уже созерцание древних атлантических богов возвращало больному здоровье. Но еще сильнее действовали на него образы из того далекого прошлого, о котором мы только что говорили. Тогда перед взорами спящего появлялись образы тех древних людей, которые не оплодотворялись себе подобными; перед ним стояла породившая себе подобного, но получившая свой плод из живого лона природы, жена с младенцем на руках, сохранившая свое девство, богиня, жившая в Лемурии рядом с человеком, но потом закрывшая от него свой лик, — священная Изида древнего Египта. Раньше люди могли видеть Изиду, — когда они еще не знали смерти; она и подобные ей образы окружали людей. Но и скрывшись от взора человека и поднявшись в область богов, Изида продолжала заботиться о нем и охранять его физическое здоровье.
И когда во время «сна в храме» больному являлся ее образ, он избавлял его от недуга именно потому, что Изида олицетворяла собою принцип, составлявший сущность человека до его окончательного погружения в смертную оболочку. Никто из смертных не смел поднять ее покрова, ибо она была образом из того мира, в котором не было смерти. Она — то, что пребывает в вечности, великая, благая сила, которая снова сойдет к человеку, как только он начнет жить духовно... Вот какой смысл тайный и глубокий имеет образ Изиды, Мадонны, Девы-матери с младенцем на руках, образ, который несет с собой здоровье и гармонию духу и телу человека. Стоит только открыть ему доступ к душе больного, и один этот образ уже сам по себе сможет устранить всякое страданье. Итак, было время, когда человеческие существа еще не разделились на два пола и процесс размножения вызывался силами, притекавшими извне. Где же пребывали эти силы и что они собою представляли?
Наша Земля тогда состояла из плотного ядра, заключенного в оболочку полужидких, находящихся в постоянном брожении субстанций. Как мы уже знаем, в этой-то полужидкой массе и обитали лемурийские люди, имевшие почти бесформенные, плававшие в ней тела. Солнце уже и тогда освещало Землю, но не открывшийся еще глаз человека не воспринимал его сиянья. А, между тем, оно в своих живительных лучах несло Земле плодоносные силы. Незримые, благие духи Солнца посылали свои дары человеку, которые тот, не «видя» их, впитывал в себя, подобно воздуху. Вот в каком отношении стояли тогда Солнце и Земля друг к другу. Сила, несущая в себе зародыша жизни, изливалась Солнцем на Землю и воспринималась ею, как мужское творческое начало. Таково было положение в самом начале Лемурийского периода. Но вернемся теперь еще дальше назад, к тем временам, когда Земля еще не отделилась от Солнца и была связана с ним, как меньшее тело с большим. Оба составляли одно целое. Их эфирные силы непосредственно переливались с Солнца на Землю и с Земли на Солнце, ибо Солнце и Земля составляли одно целое.
Лучше всего мы сможем понять смысл развития, если мы спросим себя, что произошло бы, если бы Солнце, отделившись от Земли, совершенно выключило свое влияние на эту последнюю, и не посылало ей своих лучей и своих течений. Тогда Земля высохла бы, окостенела бы, застыла бы на ней вся жизнь. Это взаимодействие Солнца и Земли надо представить себе, как взаимодействие двух принципов: принципа уничтожения и оцепенения и принципа оживляющего, огненного, стимулирующего жизнь. Это различие осталось и впоследствии: Солнце всегда излучало принцип жизни.
В еще более раннюю эпоху Земля и Солнце были совершенно слиты и имели общие неразделенные силы. Земная эволюция, таким образом, распадается на три большие периода:
I) Земля еще целиком заключена в Солнце и образует с ним одно целое.
2) Земля связана с Солнцем уже гораздо слабее и только отчасти сливается с ним.
3) Земля совершенно отделилась от Солнца и начала свое самостоятельное существование.
Образование человеческого “Я” и разделение полов относится к этому последнему моменту. Наконец, за Лемурией следует Атлантида и наша, послеатлантическая, эпоха.
Какие последствия влечет за собой отделение Солнца? В чем состоит сущность этого процесса? Вместе с ним уходят высшие, более тонкие субстанции, и с этих пор божественные духи начинают действовать на Землю уже извне, с Солнца. На Солнце сосредоточивается все, что несет в себе жизнь, движение, свет; на Земле остаются существа, которые, будучи предоставлены самим себе, привели бы ее к мраку, гибели и смерти. Итак, между мраком и светом имеет место взаимодействие. На третьей стадии своего развития, как это было сказано выше, человек получает свое “Я”. Сознание открывается ему из его двойственности. Оно раскалывается на одно светлое, идущее от Солнца, и другое, темное, которое дает ему Земля. “Я” должно превращаться из бессмертного и вечного начала в нечто, что рождается и умирает. Те же существа, которые постоянно обладают тем, чем обладает человек только с перерывами, уходят с Земли, причем они распадаются на две категории: существа, несущие начало оплодотворения, уходят на Солнце, а несущие начало постоянства, неизменности, собираются на Луне.
Солнце и Луна мало-помалу отделяются от Земли. Вместе с Солнцем уходят все существа, которые, будучи предоставлены самим себе, вызвали бы на Земле гипертрофию размножающейся жизни; с Луной уходят силы, которые вызвали бы окаменение, оцепенение. Земля находится в средине между обоими, Человек на Земле находится под влиянием с одной стороны Солнца, с другой — Луны. Итак, эти существа, которые некогда были сотоварищами человека, теперь находятся на далекой Луне и на далеком Солнце.
В четвертую эпоху спутниками человека на Земле являются те духи, оболочка которых сгустилась уже до эфирного тела; они подвержены некоторым слабостям человеческой природы. Позднее человек утрачивает это общение с богами; за ним как бы закрываются врата духовного мира. Но здесь выступает закон постоянного повторения и возврата. В познании человек проделывает то, что он переживал в действительности раньше. Он проходит различные стадии своего отношения к Божеству.
В первую послеатлантическую культурную эпоху, индусскую, человечество в своих религиозных верованиях воспроизводит стадию полного слияние Земли с Солнцем. Бог индусов был Единым Богом (Brahman). В следующую эпоху, персидскую, повторяется период начавшегося разделения Земли и Солнца, и Божество ее стало дуалистичным, включило в себя свет и тьму — Ормузда и Аримана. В третью эпоху Бог облекается в образ Осириса, Солнца, посылающего на Землю свои живительные лучи. Осирис — это отделившееся от Земли Солнце, а Изида — Луна, от Земли еще не отпавшая, когда еще на этой последней царит девственное, непорочное материнство. Позднее Изида уходит с Луною, на которой она превращается в мертвую, застывшую форму. В четвертую, греко-латинскую, эпоху с ее политеизмом человечество возвращается к переживаниям Атлантиды, когда люди жили среди множества богов. В нашу пятую эпоху нам уже нечего «повторять», и мы должны развить новую мудрость, которая явится не только переживанием прошлого, но приобретет пророческое, апокалиптическое значение. В мистериях прошлого жила древняя мудрость. Мы же должны положить семена для новой, апокалиптической мудрости. Задача антропософского движения — вернуть людей к утраченному духовному миру. Вне пути ученичества и посвящения очень трудно сделать это теперь, когда память о прошлом так бледна и туманна. Человек отошел от божественного мира и, как бы покинутый им, очутился предоставленным самому себе. Но у нас есть сила, способная возродить умершее сознание: это — Христос. Он вернет людей на путь духовного и откроет им новую истину, истину Апокалипсиса.
В этой лекции мы уже вступили на путь раскрытия тех тайных связей и повторений, которые встречаются повсюду в жизни, во всех ее областях. Прошлое всегда говорит не только о себе, но и о будущем, ибо мир не только «отживает и переживает», он непрестанно творит и движется вперед. Земле открыто далекое будущее. Но еще величественнее и шире будущее самого человека. И, чтобы понять его, мы должны смотреть не только назад, на то, что уже свершилось, но и на то, что есть теперь, и на то, что уготовлено в грядущем.
- Рудольф Штайнер. Вселенная, Земля и человек. Лекция 1
Вы также можете подписаться на мои страницы в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
и в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
Штутгарт, 5 августа 1908 г.
Лучше всего можно подойти к нашей теме путем сопоставления двух противоположных начал, лежащих в основе всех вещей, — начал душевно-духовного и физически-материального. Попытаемся же сделать это, разобравшись в одном явлении, загадочном для современного человека, с которым мы встречаемся, исследуя нравы и обычаи древнего Египта. Это так называемый «сон в храме», стоящий в непосредственной связи с тою особенностью во взглядах древних, согласно которой мудрость мистерий и врачебное искусство представляли собою одно неразрывное целое. Современный человек может иметь только слабое представление о господствовавшем тогда убеждении о внутренней связи между мудростью и здоровьем; и задачей антропософского движения будет снова вернуть это утраченное сознание. Чтобы как следует понять смысл и значение «сна в храме», возобновим в своем воображении тот божественный образ, о котором мы говорили в прошлой лекции: образ Изиды-матери с младенцем Горусом на руках. На храмах этой богини стояла надпись «Я та, что всегда была, есть и буду; моего покрывала не может поднять никто из смертных». Египтяне видели в Изиде источник целительной силы, дающей здоровье; от нее жрецы получали свои медицинские познания. Чудесные предания говорили о ней даже и на исходе древности; будучи в духовных областях, пребывая среди бессмертных, Изида особенно пеклась о здоровье людей и покровительствовала науке врачевания. Такие предания звучат для нас чем-то таинственным и непонятным.
Разберемся же сначала в том, что такое был этот «сон в храме», употреблявшийся тогда как целебное средство. К помощи лекарств прибегали вообще очень редко, чаще же всего больного приносили в храм и там погружали его в особого рода сон, похожий на сомнамбулическое состояние; спящий мог иметь не только хаотичные сны, но и созерцать целые ряды связных видений. Ему открывался духовный мир, и он мог видеть эфирные образы. Жрецы обладали искусством управлять этими эфирными сновидениями и направлять их. Они вызывали по своей воле тот или иной образ, который точно по волшебству открывался духовному зрению больного. Ранее, во времена Атлантиды, боги постоянно являли себя человеку. Жрец открывал душе больного этот сияющий образ, и это могло произойти только во время сна, когда сознание внешнего мира угасало. Если бы не было этого временного угасания, то не было бы и возможности доступа к душе человека тем целительным силам, которые приносили ему эти сновидения; жрецы придавали этой «жизни во сне» такое направление, что она могла восстановить нарушенное здоровье больного. Таким образом, «сон в храме» имел очень большое жизненное значение.
Вполне понятно теперь, почему искусство врачевания требовало высшей степени мудрости от человека и открывалось только посвященным. Они одни обладали способностью проникать в недоступный для простого смертного духовный мир и оттуда направлять действие одной духовной сущности на другую. Вот каким образом сложилось представление, соединившее вместе мудрость и здоровье. Указанная выше возможность для человека подниматься до высот духовного мира заключает в себе нечто, укрепляющее здоровье, и было бы очень хорошо, если бы она могла вернуться снова. Тогда стали бы понятны и смысл и задачи Антропософии. Ибо миссия ее состоит в том, чтобы снова открыть человеку тот мир, откуда он пришел на Землю. Хотя в будущем и не возобновится прежний обычай погружения больного в сомнамбулический сон и человек навсегда сохранит свое бодрственное сознание, но он сможет другим путем принимать в себя силы, изгоняющие болезнь, так как, достигнув высшей мудрости, откроет себе доступ в область духа.
Теперь же все, о чем только что говорилось, глубоко скрыто и доступно лишь немногим. Но всякий, кто задумывается над вопросом о происхождении болезней и о средствах их излечения, легко согласится с тем, что они зависят от глубоких внутренних причин. Если мы возьмем какую-нибудь данную болезнь, то сейчас же станет ясно, что разные люди требуют разных средств помощи и разно реагируют на них. Особенно важно различие в духовном облике больного. Так, например, для человека, много и охотно работавшего в области математики, возможны и нужны совсем иные приемы лечения, чем для того, кто математикой никогда не занимался. Такой факт указывает нам на загадочную связь между духовной жизнью человека и состоянием его здоровья. Конечно, нельзя утверждать, что математическое мышление вылечивает само по себе. Но мы должны усвоить себе раз и навсегда, что совсем иные методы лечения применяли к больному, привыкшему воспринимать отвлеченные истины математики, чем к тому, который к этому не привык. Возьмем случай, когда два человека больны одной и той же болезнью. Один ничего не хочет знать о математике, другой весь проникнут ею. Тогда вполне возможно, что первый будет излечен, второй же окажется неспособным к выздоровлению. Можно утверждать, что такой факт постоянно повторяется в жизни, — он вполне реален.
Другой пример: перед нами стоят двое: атеист и человек глубоко верующий. Снова может оказаться, что при одинаковом заболевании мы вылечиваем одного и не сможем оказать никакой помощи другому. Большинство людей нашего времени найдет такие случаи невозможными, абсурдными. А между тем это так, и зависит от большей или меньшей способности больного к отвлеченному мышлению. Действительно, подумайте, как различны должны быть двое людей, из которых один любит и знает математику, другой же относится к ней с непреодолимым отвращением. Весь духовный склад таких людей должен быть различен. «Я хочу иметь дело только с впечатлениями моих внешних чувств. С меня этого вполне достаточно», — говорит последний. А между тем, для духовной природы человека очень полезно, если он живет в представлениях, которые нельзя «увидеть», «осязать». Потому-то хорошо, когда кто-нибудь много живет в религиозных представлениях. Тогда он имеет дело с явлениями неощутимыми, неосязаемыми. Все это подтверждается примерами самой жизни. Остановимся хотя бы на педагогике и возьмем простое представление: 3х3=9. Полезнее всего, если дети усваивают его себе лишенным всякого чувственного содержания, и наоборот, очень вредно, чтобы они слишком долгое время помножали 3 боба на 3 боба. Лучше всего, как первоначальное пособие, прибегать к помощи 10 пальцев ребенка, а потом прямо перейти к отвлеченному понятию: 3 х 3=9. Но как раз педагогика и служит ярким доказательством того, как далеко наша жизнь отошла от истины.
Разве не переполнены наши школы всевозможными пособиями, на которых с помощью различных деревянных и металлических приспособлений и фигур дети глазами воспринимают такие отвлеченные понятия, как деление, умножение. Конечно, это удобно; но тот, кто станет утверждать, что это соответствует здравой педагогике, не имеет никакого представления о настоящем, опирающемся на истинные силы духа, искусстве воспитания. И в случае заболевания, повторяю, гораздо труднее иметь дело с человеком, которого с детства питали чувственными представлениями, чем такого, который привык жить в мире отвлеченных идей. Поэтому-то старинная традиция и несла в себе столько различных математических фигур, формул и символов. Помимо всего остального, это служило средством, которое отрывало человека от чувственного мира и переносило его в духовный мир. Но здесь нужно уменье подойти к предмету. Если я поставлю перед собой треугольник и буду просто его созерцать, — в этом вряд ли будет какая-либо польза. Но если я буду видеть в нем символ триединства человеческого существа, такая мысль будет действовать благотворно на душу. Антропософия должна вести человека к созерцанию духовных реальностей. От того, что имеет место здесь, на Земле, она направляет наше внимание на события, происходившие на древних Сатурне, Солнце и Луне. Правда, вы не можете воспринять всего этого своим физическим зрением, осязать своим чувственным осязанием. Но если, помимо внешних чувств, вы подниметесь до тех событий, которые некогда имели место, то тем самым вы войдете в мир представлений, гармонизирующе и успокаивающе действующих на все ваше существо, как духовное, так и физическое. Поэтому Антропософия сделается великой целительницей, как она однажды уже была в руках египетских жрецов.
Но если такое мировоззрение благотворно действует на душу и тело антропософа, то нас, пожалуй, спросят: значит все антропософы — люди абсолютно здоровые и между ними нет больных? На это мы ответим, что каждый отдельно взятый человек мало отвечает за свое здоровье. Большая часть причин, вызывающих болезни, лежит за пределами данного индивидуального существования. Вы можете иметь в данный момент самые правильные идеи и понятия, которые никогда не допустили бы вас заболеть, если бы все остальные условия были нормальны. Но в природе, есть силы, выходящие за пределы человеческой воли, — например, наследственность, влияние среды, окружения и т.д. Поэтому нас не должно смущать, если мы видим подверженного какой-нибудь тяжелой болезни человека, обладающего самой чистой, прекрасной душой. Настанет время, когда люди освободятся от внутренних причин, вызывающих болезни, когда останутся только внешние причины, но и они все больше будут парализоваться прогрессирующим искусством медицины, в антропософическом смысле слова. Таким образом, при правильном отношении «сон в храме» не представляет собой ничего загадочного, необъяснимого. Что же, собственно, оказывало такое благотворное действие на больного во время его целебного сна? Это были образы тех божественных существ, которых человек Атлантиды знал лицом к лицу, с которыми он встречался, выходя из своего физического тела и получая способность эфирного ясновидения.
Продолжая отступать все глубже в даль веков, мы подходим к той эпохе, когда человек только еще слагался и физически и духовно, когда он начинал вырабатывать свою индивидуальность такою, как она является теперь. Это Лемурийская эпоха. Лемурия — та часть суши, на которой жило тогда человечество, погибла среди страшных вулканических переворотов, в огне и пожарах. В ней-то человеку впервые открылось сознание его личного “Я”, и это было как бы поворотным пунктом его развития. Каким же путем подходит человек к сознанию своего индивидуального “Я”? Нам, с нашим современным мышлением, очень трудно представить себе человека времен Лемурии. Даже по внешнему виду он резко отличался от того, что мы видим теперь. Тело его было гораздо мягче, почти жидким. Кости и мускулы еще не определились. Размножение происходило совершенно иным путем. Человек жил тогда в областях надземных, которые представляли собой довольно плотную массу различных паров. В ней обитали тогдашние люди, подобно бесплотным духам, и в них проникали всякие внешние течения, возникавшие в окружающей среде. Человек имел вид как бы большого облака, постоянно меняющего свою форму, и отличался только немного большей определенностью своих очертаний. В Лемурийскую эпоху впервые появляется разделение на полы, и прежнее бесполое размножение заменяется половым. Но не забудем, что все это происходило многие миллионы лет тому назад.
Вместе с изменением способа размножения произошло первое облечение в плоть нашего индивидуального “Я”. До тех пор человек производил себе подобных, побуждаемый чисто внешними, почти механическими причинами, которые находились не в нем, а в окружающей его среде. В это время, когда человек еще не имел своего “Я”, когда он, обладая смутным ясновидением, как бы покоился в лоне Божества, его размножение было бесполым и бессознательным. Он не мог сказать о себе: «я существую», но замечал, что его действия данным образом влияют на окружающий мир, и этим только путем различал свое существование среди всего остального. Он говорил не «я есмь», но: «окружающее дает мне существование». Он жил в живом лоне живой Земли, и жизненные силы пронизывали его насквозь, вливаясь и изливаясь. Не было нездоровых сил, не было болезней, не было смерти, такой, как мы ее знаем теперь. И болезнь, и смерть пришли в мир только после обособления полов. Если сложившееся у нас представление обо всем сказанном верно, то мы должны сделать такое заключение: в Лемурийскую эпоху человеческое существо оплодотворялось не другим себе подобным существом, но, подобно нашему теперешнему дыханию, оно вбирало в себя оплодотворяющее начало из окружающей среды; в этом окружении находились силы, оплодотворявшие его и способствовавшие созданию нового существа.
Древние египетские жрецы знали это и говорили: «чем глубже взор наш проникает в историю человеческого рода, тем больше мы приближаемся к тем временам, когда люди были свободны от болезней». Уже созерцание древних атлантических богов возвращало больному здоровье. Но еще сильнее действовали на него образы из того далекого прошлого, о котором мы только что говорили. Тогда перед взорами спящего появлялись образы тех древних людей, которые не оплодотворялись себе подобными; перед ним стояла породившая себе подобного, но получившая свой плод из живого лона природы, жена с младенцем на руках, сохранившая свое девство, богиня, жившая в Лемурии рядом с человеком, но потом закрывшая от него свой лик, — священная Изида древнего Египта. Раньше люди могли видеть Изиду, — когда они еще не знали смерти; она и подобные ей образы окружали людей. Но и скрывшись от взора человека и поднявшись в область богов, Изида продолжала заботиться о нем и охранять его физическое здоровье.
И когда во время «сна в храме» больному являлся ее образ, он избавлял его от недуга именно потому, что Изида олицетворяла собою принцип, составлявший сущность человека до его окончательного погружения в смертную оболочку. Никто из смертных не смел поднять ее покрова, ибо она была образом из того мира, в котором не было смерти. Она — то, что пребывает в вечности, великая, благая сила, которая снова сойдет к человеку, как только он начнет жить духовно... Вот какой смысл тайный и глубокий имеет образ Изиды, Мадонны, Девы-матери с младенцем на руках, образ, который несет с собой здоровье и гармонию духу и телу человека. Стоит только открыть ему доступ к душе больного, и один этот образ уже сам по себе сможет устранить всякое страданье. Итак, было время, когда человеческие существа еще не разделились на два пола и процесс размножения вызывался силами, притекавшими извне. Где же пребывали эти силы и что они собою представляли?
Наша Земля тогда состояла из плотного ядра, заключенного в оболочку полужидких, находящихся в постоянном брожении субстанций. Как мы уже знаем, в этой-то полужидкой массе и обитали лемурийские люди, имевшие почти бесформенные, плававшие в ней тела. Солнце уже и тогда освещало Землю, но не открывшийся еще глаз человека не воспринимал его сиянья. А, между тем, оно в своих живительных лучах несло Земле плодоносные силы. Незримые, благие духи Солнца посылали свои дары человеку, которые тот, не «видя» их, впитывал в себя, подобно воздуху. Вот в каком отношении стояли тогда Солнце и Земля друг к другу. Сила, несущая в себе зародыша жизни, изливалась Солнцем на Землю и воспринималась ею, как мужское творческое начало. Таково было положение в самом начале Лемурийского периода. Но вернемся теперь еще дальше назад, к тем временам, когда Земля еще не отделилась от Солнца и была связана с ним, как меньшее тело с большим. Оба составляли одно целое. Их эфирные силы непосредственно переливались с Солнца на Землю и с Земли на Солнце, ибо Солнце и Земля составляли одно целое.
Лучше всего мы сможем понять смысл развития, если мы спросим себя, что произошло бы, если бы Солнце, отделившись от Земли, совершенно выключило свое влияние на эту последнюю, и не посылало ей своих лучей и своих течений. Тогда Земля высохла бы, окостенела бы, застыла бы на ней вся жизнь. Это взаимодействие Солнца и Земли надо представить себе, как взаимодействие двух принципов: принципа уничтожения и оцепенения и принципа оживляющего, огненного, стимулирующего жизнь. Это различие осталось и впоследствии: Солнце всегда излучало принцип жизни.
В еще более раннюю эпоху Земля и Солнце были совершенно слиты и имели общие неразделенные силы. Земная эволюция, таким образом, распадается на три большие периода:
I) Земля еще целиком заключена в Солнце и образует с ним одно целое.
2) Земля связана с Солнцем уже гораздо слабее и только отчасти сливается с ним.
3) Земля совершенно отделилась от Солнца и начала свое самостоятельное существование.
Образование человеческого “Я” и разделение полов относится к этому последнему моменту. Наконец, за Лемурией следует Атлантида и наша, послеатлантическая, эпоха.
Какие последствия влечет за собой отделение Солнца? В чем состоит сущность этого процесса? Вместе с ним уходят высшие, более тонкие субстанции, и с этих пор божественные духи начинают действовать на Землю уже извне, с Солнца. На Солнце сосредоточивается все, что несет в себе жизнь, движение, свет; на Земле остаются существа, которые, будучи предоставлены самим себе, привели бы ее к мраку, гибели и смерти. Итак, между мраком и светом имеет место взаимодействие. На третьей стадии своего развития, как это было сказано выше, человек получает свое “Я”. Сознание открывается ему из его двойственности. Оно раскалывается на одно светлое, идущее от Солнца, и другое, темное, которое дает ему Земля. “Я” должно превращаться из бессмертного и вечного начала в нечто, что рождается и умирает. Те же существа, которые постоянно обладают тем, чем обладает человек только с перерывами, уходят с Земли, причем они распадаются на две категории: существа, несущие начало оплодотворения, уходят на Солнце, а несущие начало постоянства, неизменности, собираются на Луне.
Солнце и Луна мало-помалу отделяются от Земли. Вместе с Солнцем уходят все существа, которые, будучи предоставлены самим себе, вызвали бы на Земле гипертрофию размножающейся жизни; с Луной уходят силы, которые вызвали бы окаменение, оцепенение. Земля находится в средине между обоими, Человек на Земле находится под влиянием с одной стороны Солнца, с другой — Луны. Итак, эти существа, которые некогда были сотоварищами человека, теперь находятся на далекой Луне и на далеком Солнце.
В четвертую эпоху спутниками человека на Земле являются те духи, оболочка которых сгустилась уже до эфирного тела; они подвержены некоторым слабостям человеческой природы. Позднее человек утрачивает это общение с богами; за ним как бы закрываются врата духовного мира. Но здесь выступает закон постоянного повторения и возврата. В познании человек проделывает то, что он переживал в действительности раньше. Он проходит различные стадии своего отношения к Божеству.
В первую послеатлантическую культурную эпоху, индусскую, человечество в своих религиозных верованиях воспроизводит стадию полного слияние Земли с Солнцем. Бог индусов был Единым Богом (Brahman). В следующую эпоху, персидскую, повторяется период начавшегося разделения Земли и Солнца, и Божество ее стало дуалистичным, включило в себя свет и тьму — Ормузда и Аримана. В третью эпоху Бог облекается в образ Осириса, Солнца, посылающего на Землю свои живительные лучи. Осирис — это отделившееся от Земли Солнце, а Изида — Луна, от Земли еще не отпавшая, когда еще на этой последней царит девственное, непорочное материнство. Позднее Изида уходит с Луною, на которой она превращается в мертвую, застывшую форму. В четвертую, греко-латинскую, эпоху с ее политеизмом человечество возвращается к переживаниям Атлантиды, когда люди жили среди множества богов. В нашу пятую эпоху нам уже нечего «повторять», и мы должны развить новую мудрость, которая явится не только переживанием прошлого, но приобретет пророческое, апокалиптическое значение. В мистериях прошлого жила древняя мудрость. Мы же должны положить семена для новой, апокалиптической мудрости. Задача антропософского движения — вернуть людей к утраченному духовному миру. Вне пути ученичества и посвящения очень трудно сделать это теперь, когда память о прошлом так бледна и туманна. Человек отошел от божественного мира и, как бы покинутый им, очутился предоставленным самому себе. Но у нас есть сила, способная возродить умершее сознание: это — Христос. Он вернет людей на путь духовного и откроет им новую истину, истину Апокалипсиса.
В этой лекции мы уже вступили на путь раскрытия тех тайных связей и повторений, которые встречаются повсюду в жизни, во всех ее областях. Прошлое всегда говорит не только о себе, но и о будущем, ибо мир не только «отживает и переживает», он непрестанно творит и движется вперед. Земле открыто далекое будущее. Но еще величественнее и шире будущее самого человека. И, чтобы понять его, мы должны смотреть не только назад, на то, что уже свершилось, но и на то, что есть теперь, и на то, что уготовлено в грядущем.
- Рудольф Штайнер. Вселенная, Земля и человек. Лекция 1
Вы также можете подписаться на мои страницы в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
и в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky