Оригинал взят у arctus в Портрет Окуджавы: таящийся до поры русофоб с гитарой
Булат Окуджава – гуру позднесоветских времён, воплощение нравственности и вообще – «наше всё». Его любили слепо и преданно. Всё, что он пел, признавалось гениальным, а всё, что говорил, – мудрым. Он был символом движения, объединяющего поэтов с гитарами. На его выступлениях люди вставали, брали друг друга за руки и раскачивались.
Так было вплоть до девяностых годов. А потом пришла история, и её ветер стал срывать лукавые маски. Слетела она и с лица Окуджавы.«Поэт и гражданин» приветствовал расстрел Белого дома, поддержал «реформаторов», поклонился Ельцину, с руки которого ел, и истерично, на всю страну, восславил террориста Басаева. «Нравственный символ» ни единым стихом и аккордом не отозвался на горе миллионов людей, сброшенных в нищету и отчаяние. Он увлечённо смотрел «Санта-Барбару», ездил на заседания казённых комиссий (где собирались сплошь люди-символы) и обвинял в бедах, постигших страну, национальную психологию — русскую суть.
Число его поклонников в эти годы резко пошло на убыль. Трудно любить поэта, даже сладко поющего, если он встал на сторону ликвидаторов государства, да ещё в оправдание этой публики несёт злобную чушь. В ком восторжествовала ужасная национальная психология? В его друге Чубайсе? В Гайдаре, Бурбулисе, Березовском и прочих, не к ночи помянутых? Русская суть проголосовала за сохранение СССР и его обновление. Она не голосовала за распад, дикий рынок, анархию. Эта суть очень консервативна. А если речь идёт о русских маргиналах, которые сгрудились в банды, то создайте условия, и они появятся в самой благопристойной стране.
«Поэты плачут, нация жива!» — пел бард в эпоху, когда страна поднималась. А когда она катилась в пропасть, демонстративно уставился в телевизор. В 1982 году на убийство комара Окуджава откликнулся проникновенным стихотворением.
«Мы убили комара. Он погиб в неравной схватке —
корень наших злоключений, наш нарушивший покой…
На ладони у меня он лежал, поджавши лапки,
по одежде — деревенский, по повадкам — городской…»
Это событие он пережил тяжелее, чем отчаяние и гибель миллионов людей в девяностые, когда многие задавались вопросом: ну и где твои слёзы, поэт? Может, ты поплачешь немного, чтобы нация не умерла?
В планы барда это никак не входило. От него услышали нечто далёкое от сострадания.
...
Поступки и откровения барда заставили взглянуть на его творчество трезво. И нарисовался настоящий портрет — таящегося до поры русофоба, псевдоинтеллигента с гитарой, который растянул на десятилетия один до омерзения расчётливый звук.
Далее: Оправдание предательства песней, или Ницше для муравьёв ИА REGNUM.
Булат Окуджава – гуру позднесоветских времён, воплощение нравственности и вообще – «наше всё». Его любили слепо и преданно. Всё, что он пел, признавалось гениальным, а всё, что говорил, – мудрым. Он был символом движения, объединяющего поэтов с гитарами. На его выступлениях люди вставали, брали друг друга за руки и раскачивались.
Так было вплоть до девяностых годов. А потом пришла история, и её ветер стал срывать лукавые маски. Слетела она и с лица Окуджавы.«Поэт и гражданин» приветствовал расстрел Белого дома, поддержал «реформаторов», поклонился Ельцину, с руки которого ел, и истерично, на всю страну, восславил террориста Басаева. «Нравственный символ» ни единым стихом и аккордом не отозвался на горе миллионов людей, сброшенных в нищету и отчаяние. Он увлечённо смотрел «Санта-Барбару», ездил на заседания казённых комиссий (где собирались сплошь люди-символы) и обвинял в бедах, постигших страну, национальную психологию — русскую суть.
Число его поклонников в эти годы резко пошло на убыль. Трудно любить поэта, даже сладко поющего, если он встал на сторону ликвидаторов государства, да ещё в оправдание этой публики несёт злобную чушь. В ком восторжествовала ужасная национальная психология? В его друге Чубайсе? В Гайдаре, Бурбулисе, Березовском и прочих, не к ночи помянутых? Русская суть проголосовала за сохранение СССР и его обновление. Она не голосовала за распад, дикий рынок, анархию. Эта суть очень консервативна. А если речь идёт о русских маргиналах, которые сгрудились в банды, то создайте условия, и они появятся в самой благопристойной стране.
«Поэты плачут, нация жива!» — пел бард в эпоху, когда страна поднималась. А когда она катилась в пропасть, демонстративно уставился в телевизор. В 1982 году на убийство комара Окуджава откликнулся проникновенным стихотворением.
«Мы убили комара. Он погиб в неравной схватке —
корень наших злоключений, наш нарушивший покой…
На ладони у меня он лежал, поджавши лапки,
по одежде — деревенский, по повадкам — городской…»
Это событие он пережил тяжелее, чем отчаяние и гибель миллионов людей в девяностые, когда многие задавались вопросом: ну и где твои слёзы, поэт? Может, ты поплачешь немного, чтобы нация не умерла?
В планы барда это никак не входило. От него услышали нечто далёкое от сострадания.
...
Поступки и откровения барда заставили взглянуть на его творчество трезво. И нарисовался настоящий портрет — таящегося до поры русофоба, псевдоинтеллигента с гитарой, который растянул на десятилетия один до омерзения расчётливый звук.
Далее: Оправдание предательства песней, или Ницше для муравьёв ИА REGNUM.